17 июля губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко в своем выступлении на «ЛЕН ТВ 24» обрушился на иноагентов, что провоцируют жителей Соснового Бора на протесты против строительства глиноземного завода. Точных имен «врагов» глава региона не назвал, ограничившись собирательным — «активатика-беллона-гринпис». А вот концепция выступления: «иноагенты — неразумное население – умная областная власть, принимающая выверенные решения» — прозвучала внятно.
Про градирни
«… когда строилась ЛАЭС-2 с градирнями, иностранные агенты «Активатика», та же «Беллона» — иноагент, «Гринпис» — иноагент – «заводили» местных жителей, а еще «заводили» и ряд депутатов, … что ни в коем случае нельзя строить градирни, потому что все пропадет», — поведал в своем выступлении губернатор.
Не вступить в дискуссию с главой региона никак не могу, поскольку мне, как активной участнице тех событий, в рассуждениях Александра Юрьевича видится ино-реальность, никоим образом не укладывающаяся в канву того, что на самом деле происходило в Сосновом Бору.
Итак, в начале нулевых жители Соснового Бора выступили не против градирен как таковых, а против МОКРЫХ градирен, предусмотренных в проекте реактора ВВЭР-1200. Первое выступление прозвучало в 2007 году на общественных слушаниях в ДК «Строитель», посвященных сооружению второй очереди ЛАЭС. Через некоторое время общественное движение «Родной Берег» — так назвали свое объединение сосновоборцы — предложило Росатому альтернативу: СУХИЕ градирни, охлаждающие реакторы куда более экологичным способом.
Тема начала приобретать популярность. В феврале 2012 на атомном форуме, проходившем в Петербурге, активисты обратились к Генеральному директору ГК «Росатом» Сергею Кириенко с просьбой создать рабочую группу на ЛАЭС, чтобы определиться со способом охлаждения новых реакторов. И Сергей Владиленович распорядился создать таковую. Случился прецедент: впервые за стол переговоров сели представители действующей АЭС и общественности. Причем, со стороны граждан в диалоге участвовали бывшиеведущие специалисты и руководители ЛАЭС, например, директор Ленинградской АЭС с 1983 по 1996 годы Анатолий Еперин, бывший начальник производственно-технического отдела станции Михаил Шавлов и другие. То есть общественность в непрофессионализме упрекнуть было невозможно.
Рабочая группа действовала полтора года. Общественное крыло даже выявило ряд недостатков и просчетов в проектной документации. Один из результатов — мокрые градирни были частично усовершенствованы. Но строить сухие Росатом наотрез отказался: проект дорожал на несколько миллиардов рублей. Экономика победила экологию. В тот момент правительству Ленобласти впору было бы выступить в защиту природы и интересов местных жителей. К сожалению, оно держало нейтралитет.
Спустя некоторое время после пуска градирен сотрудники Научно-исследовательского института им. А.П. Александрова, по соседству с которым они выросли, стали замечать на поверхности своих автомобилей микро-очаги коррозии. Солоноватая влага делает свое дело. А в морозные зимние дни на градирнях образуются гигантские сосульки, разрушающие при падении их основания. Теперь Сосновому Бору и всей области надо молиться за теплые зимы, чтобы избежать аварийных ситуаций на ЛАЭС-2. Общественность была права: сухие градирни явились бы более безопасным и экологически грамотным решением.
Про ПЗРО
Ваше, Александр Юрьевич, педалирование на тему иноагентов удивляет. Вероятно, вы недооцениваете IQ работников предприятий и научных учреждений Соснового Бора, представляющих собой научно-производственный центр, которому нет аналогов в России.
… В 2010 году Межведомственная комиссия по развитию производительных сил Ленинградской области приняла решение о размещении на территории Сосновоборского городского округа Пункта захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО). Заказчиком проекта тогда выступило ФГУП «РосРАО». Отходы планировалось размещать под землей, на глубине 60-80 метров, в тоннеле длиной 1,2 км и диаметром 14,2 метров.
Инженерные изыскания начались в 2011 году, в городе была создана Рабочая группа по подготовке общественных слушаний. Однако подавляющая часть сосновоборцев ведать не ведала о планах Росатома. Миссию информирования взял на себя «Родной Берег». Мы выпустили несколько номеров цветной газеты, в которых объяснили людям что такое ПЗРО, где будет находиться, какие риски несет, опубликовали картинку разреза тоннеля, взятую из проектной документации, обнародовали комментарии экспертов. (Таких номеров за время работы «Родного Берега» вышло около десятка, выпускались они вскладчину.)
Одновременно активисты РБ вошли в состав Рабочей группы при главе муниципального образования. Выяснилось, что РосРАО планирует строить один из крупнейших могильников в России. Список поставщиков был неясен. Объем захоронений – тоже. (В проекте указывалась цифра 50 тысяч кубов, официальные лица Росатома называли 250 тысяч и даже — 1,2 млн кубических метров.) Причем, активистам через сайт госзакупок удалось выяснить, что под еще несуществующий могильник чиновники Росатома уже начали заключать договоры на поставку РАО не только из других российских регионов, но и стран СНГ. Словом, на берег Балтики, под пятимиллионный Петербург атомщики планировали везти радиоактивную грязь со всех концов страны и ближнего зарубежья.
Их затея провалились. Потому что Рабочая группа при главе МО Сосновоборский городской округ, которой руководила тогда главный эколог Соснового Бора, высококвалифицированный специалист Наталья Борисовна Малеванная, трижды возвращала ОВОС разработчикам с десятками замечаний. (По какой-то причине проектировщики готовили документацию ПЗРО из рук вон небрежно.) К тому же общественные слушания с треском провалились – на них явилось огромное количество проинформированных жителей, которых даже не вместил большой зал мэрии. Граждане сказали решительное «нет» проекту.
Все эти «формальности» не позволяли атомщикам приступить к сооружению могильника в назначенные сроки – 2013-2015 годы. А в 2017 Росатом официально согласился, что строить подземное хранилище рядом с заливом, в обводненных грунтах, над водоносным Гдовским горизонтом, вблизи от Соснового Бора, многочисленных садоводств и т.д. – ошибочный вариант. То есть только благодаря позиции граждан, а также честным людям в городской администрации, удалось отбиться от безумной идеи. Правительство Ленобласти, как всегда, дипломатично помалкивало.
Хотя нет, был и такой момент. В декабре 2012 года в здании правительства Ленинградской области по инициативе депутатов ЗакСа Ленобласти, состоялся круглый стол «О планируемом к строительству ПЗРО в промышленной зоне Сосновоборского городского округа». В нем принимал участие вице-губернатор Ленинградской области, председатель комитета экономического развития и инвестиционной деятельности Григорий Двас. А также – депутаты ЗакСа, руководители департаментов правительства области, ученые, специалисты, представители общественности. Основой для обсуждения стал том «Оценки воздействия на окружающую среду ПЗРО». Дискуссия только укрепила участников стола в объективности претензий, выдвигаемых к проекту жителями города. К слову, Григорий Викторович отнесся к представителям «Родного Берега» с полным уважением.
Про красные шламы
Свою речь, Александр Юрьевич, вы завершили так: «Мое предложение: давайте требовать от Русала полной, открытой, достоверной информации. Я сам несилен в экологии … Но давайте меньше хайповать на этой теме. …»
На самом деле, от Русала надо требовать не «открытой и достоверной информации», а, прежде всего, наведения порядка в городе Бокситогорске, в котором с 1938 года работает глиноземный завод.
… В октябре 2010 года весь мир следил за экологической катастрофой в Венгрии, когда из хранилища завода Ajkai Timfoldgyar в городе Колонтар, в 160 километрах к юго-западу от Будапешта, вылилось около одного миллиона кубометров красных шламов. Затопленными оказались территории трёх областей, токсичные отходы попали в Дунай. В районе бедствия венгерскими властями было объявлено чрезвычайное положение.
Венгерская авария, по сравнению с тем, что угрожает Ленобласти и Санкт-Петербургу, – мелочь. На территории Бокситогорского глиноземного завода хранится не один, а от 10 до 12 миллионов кубометров шламо-водяной токсичной пульпы. Случись продолжительные ливни, не дай Бог, переполнится шламохранилище, тогда девятый вал ядовитого, высоко концентрированного щелочного рассола накроет окрестности. А по рекам Воложба и Сясь достигнет Ладоги и Невы. Последствия трудно себе вообразить.
Предприятие АО «РУСАЛ Бокситогорский глинозем» понятно кому принадлежит. И граждане Бокситогорска поднимают эту проблему в течение десятков лет. Их тоже никто не слышит, в том числе могущественная компания, которой по силам решить технологическую задачу переработки и утилизации красных шламов. Понятно, что это дополнительные затраты, которые бизнесу против шерсти. А правительство региона такую задачу перед Русалом и не ставит. Более того, лоббирует новый грандиозный по своим масштабам проект пофигиста-инвестора, который готов поставить крест на природных территориях южного побережья Финского залива.
Судите сами: если Бокситогорский глинозем производит 150 тысяч тонн сырья в год, то под основым Бором планируется выдавать нагора около 5 млн тонн (!) ежегодно. Речь о крупнейшей в России алюминиевой провинции, которая начнет в основном работать на экспорт. Нужно ли такое «алюминиевой счастье» жителям области? Готовы ли они потерять природу своей малой родины, здоровую среду обитания, обеспечивая тем самым прибыли алюминиевых магнатов, большая часть которых является гражданами США?
На этом месте самое время задаться вопросом: так кто работает на ино-агентов? Жители, борющиеся против разрушения родной среды обитания, стремящиеся сохранить ее в жизнеспособном состоянии для своих детей и внуков? Или иные чиновники, открыто лоббирующие интересы крупного бизнеса с долей иностранного капитала, по сути, совершающего насилие над жителями и природой Ленинградской земли?
Лина Зернова, сопредседатель Гильдии экологических журналистов
СЖ СПб и ЛО, член Координационного совета по эко-благополучию Общественной палаты РФ Ссылка на материал про красные шламы Бокситогорска.